Образовательную систему США иногда поругивают. Например, Айрат Димиев — татарский учитель, который поработал там преподавателем и написал книгу Классная Америка «об американской системе образования „глазами очевидца“». Книга интересная, я читал.
Вкратце, он пишет о том, что в бедных и не очень престижных школах бедлам. Детей учат получать fun, а не знания. В дорогих (для среднего класса и выше) школах наоборот — ребята прекрасно понимают, зачем им образование и очень стараются «выжать» учителя по максимуму.
Вот еще некоторые намеки на «жидкость» общепринятых предметов у Роберта Ханлайна, этим намекам уже больше пятидесяти лет. Да, автор фантаст. Но я уже писал раньше, почему фантастика заслуживает чуть более серьезного отношения. А Ханлайн, кроме прочего, работал в своё время инженером в аэронавтике и, вполне возможно, что эта сцена списана с реальной жизни, как часто делают писатели.
Дальше будет огромная вырезка — мне кажется, она заслуживает внимания — но если вам скучно, проматывайте вниз. Основная цель этого поста — дать ссылки на разные курсы по онлайн-образованию.
Вы ведь тоже, небось, читали рассказики о «бедных, но честных» ребятах, пробившихся на самый верх, потому что они были самыми умными во всем графстве, а то и в целом штате. Но рассказики эти не про меня. Я, правда, числился в первой десятке нашего выпуска Сентервилльской средней школы, но этого недостаточно, чтобы получить стипендию в Массачусетском технологическом институте. Я констатирую объективный факт, школа у нас не очень хорошая. Ходить в нее здорово — мы чемпионы по баскетболу, наш ансамбль народного танца известен по всему штату, и каждую среду мировые танцульки. Жизнь в школе — первый сорт.
Вот только учились мы мало. Упор делали в основном на то, что наш директор, м-р Хэнли, называл «подготовкой к вступлению в жизнь», а вовсе не на тригонометрию. Нас, может, и подготовили к вступлению в жизнь, но уж никак не к поступлению в Калифорнийский технологический. И выяснил я это все отнюдь не сам. Принес я как-то домой вопросник, составленный группой социологов по программе «жизнь в семье». Один из вопросов звучал следующим образом: «Как организован ваш семейный совет?»
Я и спросил за ужином:
— Пап, как у нас организован семейный совет?
— Не приставай к папе, милый, — ответила мама.
— Что? Ну-ка дай взглянуть, — сказал отец.Прочитав вопросник, он велел мне принести мои учебники. Поскольку я их оставил в классе, он послал меня за ними в школу. Папа редко приказывает, но если уж он чего-то требует, надо выполнять.
Предметы в этой четверти у нас были: обществоведение, коммерческая арифметика, прикладной английский (весь класс выбрал темой «составление лозунгов» — веселая штука), ручной труд и спорт. У меня — баскетбол. Хоть для первого состава я ростом не вышел, но в выпускном классе надежный запасной тоже получает рекомендацию в университетскую команду. В общем и целом дела у меня в школе шли хорошо, как мне казалось.
Весь вечер отец читал учебники. Читает он быстро. В докладе по обществоведению я написал, что в нашей семье существует режим «неформальной демократии». Доклад оказался удачным: в классе как раз вспыхнула дискуссия: должен ли пост председателя совета передаваться от одного члена семьи к другому или быть выборным и имеют ли дедушки и бабушки право выставлять свои кандидатуры. Мы решили, что деды и бабки могут состоять членами совета, но на председательский пост избираться не должны. Потом сформировали комитеты, чтобы составить конституции идеальной семьи, которую намеревались представить своим домашним в качестве итога наших исследований.
Несколько дней подряд отец зачастил в школу. Меня это насторожило: когда у родителей вдруг просыпается активность, у них явно что-то на уме.
Вечером следующей субботы отец позвал меня к себе в кабинет. На столе у него лежала стопка учебников и программа Сентервилльской средней школы со всеми предметами от американского народного танца до лекций по вопросам повседневной жизни. В ней был отмечен курс наук, выбранный мною совместно с моим руководителем не только на эту четверть, но и до конца школы.
Отец уставился на меня взглядом удава и спросил мягко:
— Ты намерен поступать в колледж, Кип? — Так он меня называет, когда у него хорошее настроение.
— Конечно, пап, а что?
— За счет чего?Я заколебался, потому что знал — учеба в колледже стоит немалых денег. И хотя бывали времена, когда долларовые купюры сыпались из корзинки на пол, обычно все-таки много времени не требовалось, чтобы сосчитать ее содержимое.
— Ну, может быть, стипендию получить удастся. И потом, я буду подрабатывать, пока не получу диплом.
— Конечно, — кивнул отец — если тебе хочется. Человек всегда может решить финансовые проблемы, если он их не боится. Но когда я спрашивал «за счет чего», я имел в виду другое, — он постучал пальцем по лбу.Я в растерянности посмотрел на него.
— Но я же кончу школу, пап. Этого достаточно, чтобы поступить в колледж.
— Смотря в какой. Если в университет нашего штата или в сельскохозяйственный колледж, то да. Но известно ли тебе, Кип, что до сорока процентов студентов вылетают после первого курса?
— Я не вылечу!
— Может, и не вылетишь. Но я думаю, все же вылетишь, если не возьмешься за что-нибудь серьезное: инженерное дело, медицину или точные науки. Вылетишь, если твоя подготовка ограничится этим. — показал он на программу.Я возмутился:
— Но почему же, папа! У нас хорошая школа. — Я вспомнил все, что нам говорили на подготовительном. — Преподавание построено на самых современных, самых научных принципах, одобрено психологами и…— Дает превосходную зарплату учителям, поднаторевшим в сегодняшней педагогике, — перебил меня отец. — Преподаватели делают основной упор на практические вопросы с целью подготовить ребенка к испытаниям в условиях нашей сложной современной общественной жизни. Извини, сынок, я беседовал с мистером Хэнли. Мистер Хэнли искренний человек, и, чтобы достичь поставленных им благородных целей, мы тратим на обучение школьников гораздо больше, чем любой другой штат, за исключением Калифорнии и Нью-Йорка.
— Но что же тут плохого?
— Что такое «деепричастный оборот»?Я не ответил.
— Почему Ван Бюрен проиграл перевыборы? Чему равен кубический корень из восьмидесяти семи?
О Ван Бюрене я помнил только, что был когда-то такой президент. Зато я смог ответить на следующий вопрос:
— Чтобы узнать кубический корень, нужно посмотреть таблицу на задней странице учебника.Отец вздохнул:
— Ты, никак, думаешь, что таблицу эту нам принес ангел с небес? — Он печально покачал головой. — Виноват, конечно, я, а не ты. Мне следовало подумать обо всем этом еще несколько лет назад, но я решил: раз ты любишь читать, мастерить и быстро управляешься с цифрами — значит учишься и получаешь образование.
— А, по-твоему, разве нет?
— По-моему, безусловно, нет. Твоя школа — очень приятное место времяпрепровождения, сынок, она хорошо оборудована, ею хорошо управляют, ее хорошо содержат. Конечно, она совсем не похожа на «джунгли с черными досками», отнюдь! Я думаю, что вы, ребятишки, ее любите. И есть за что. Но вот это, — отец сердито хлопнул ладонью по программе, — халтура! Барахло! Комикс для кретинов!Я не знал, что ответить. Отец замолчал, задумавшись. Потом сказал наконец:
— Закон гласит, что ты должен ходить в школу, пока тебе не исполнится восемнадцати или пока ты не получишь аттестат.
— Да, сэр.
— Твоя учеба в этой школе — пустая трата времени. Даже самый ее сложный курс не заставит тебя напрячь мозги. Но нужно либо продолжать учиться здесь, либо куда-то уезжать.
— Но ведь это очень дорого? — спросил я.На мой вопрос он и внимания не обратил.
— Пансионы мне не по душе. Подросток должен жить в своей семье. И хотя, конечно, одна из этих закрытых школ в восточных штатах может дать тебе хорошую подготовку, вполне достаточную для поступления в Стенфорд, Йель или любой другой из лучших университетов, ты наберешься там дурацких предрассудков — всего этого идиотизма насчет денег, положения в обществе и изысканного портного. Я их именно там и набрался, а потом потребовались годы, чтобы от них избавиться. Мы с твоей матерью не случайно решили, что ты проведешь детство в маленьком городке. Итак, остаешься здесь, в этой школе.Мне сразу полегчало.
— Тем не менее, ты собираешься поступать в колледж. Есть у тебя намерение получить профессию? Или ты предпочтешь ускоренный курс по изготовлению изящных декоративных свечей? Вот что, сын, твоя жизнь — это твоя жизнь, и ты волен делать с ней все, что пожелаешь. Но если ты подумываешь о хорошем университете и серьезной профессии, мы должны тщательно обмозговать, как с наибольшей пользой провести оставшиеся тебе три года.
— Ну, папа, я, конечно, хочу в хороший…
— Тогда приходи, когда все как следует проанализируешь. Спокойной ночи.Анализировал я целую неделю. И начал понимать, что отец прав. Все эти наши программы, «жизнь в семье» и прочее — просто чепуха. Да что могут знать дети о том, как строить жизнь семьи? И что может об этом знать наша мисс Фингли, незамужняя и бездетная? Наш класс единогласно постановил, что каждому ребенку должны быть предоставлены отдельная комната и денежное содержание, «чтобы он мог научиться распоряжаться деньгами». Здорово придумано, конечно, но как быть семье Квинланов? Если у них пять комнат на девять детей?
Нет, хватит дурака валять. Коммерческая арифметика была не то чтобы глупой, но бесполезной тратой времени. Весь учебник я прочитал за первую неделю, а потом просто скучал. Отец переключил мое внимание на занятия алгеброй, испанским, общими науками, английской грамматикой и стилистикой. От прежней программы остался лишь спорт. Я приналег на учебу, потому что отец подкинул мне гору книг и сказал:
— Вот чем тебе пришлось бы заниматься, учись ты в нормальной школе, а не в детском саду для переростков. Если усвоишь то, что здесь написано, то, может, и выдержишь приемные экзамены.После этого он оставил меня в покое. Он и вправду считал, что выбор только за мной. Я зарылся в книги — они оказались трудными, не то что облегченная жвачка, которой нас пичкали в школе.
Если кто думает, что самостоятельно учить латынь дело легкое, пусть попробует сам. Я пал духом и чуть было не сдался, но потом разозлился и начал вгрызаться в учебу. Спустя некоторое время я заметил, что занятия латынью облегчают изучение испанского, и наоборот. Когда мисс Эрнандес, наша «испанка», узнала, что я изучаю латынь, она начала заниматься со мной. Я не только прочел всего Вергилия, но и стал говорить по-испански как мексиканец,
Курс математики, предлагаемый нашей школой, ограничивался алгеброй и Евклидовой геометрией. Я самостоятельно приступил к усиленному изучению этих предметов и тригонометрии, и, конечно, вполне мог бы ограничиться уровнем, потребным для сдачи вступительных экзаменов, но математика хуже семечек! Аналитическая геометрия кажется сплошной абракадаброй, пока не начнешь в ней разбираться. Но потом, если знаешь алгебру, ты вдруг прозреваешь и не можешь оторваться от книги, пока не проглотишь последний лист. Одно удовольствие!
Я заинтересовался электроникой, теорией электроцепей и векторным анализом. Из всех точных наук наша школа предлагала только «общий курс», такой «общий», что дальше некуда. Где-то на уровне «воскресного приложения». Но когда вчитываешься в химию и физику, появляется сильное желание попробовать все своими руками.
Сарай был отдан в мое полное распоряжение, и я оборудовал в нем химическую лабораторию, темную комнату, верстаки, на некоторое время, — радиостанцию. Мама, правда, немножко понервничала, когда однажды от взрыва вылетели стекла и сарай загорелся — да и пожар-то был пустяковый, — но папа отнесся к происшествию спокойней. Он всего-навсего предложил мне впредь не изготовлять взрывчатку в домике из сборных щитов.
Когда, учась уже в выпускном классе, я решил сдавать экзамены по вступительной программе колледжа, то выдержал их.
«Имею скафандр, готов путешествовать», 1958
После этого можно сделать реверанс в сторону советской системы образования, которая выпускала хороших специалистов. Я в конце восьмидесятых еще ходил под стол пешком, но был сильно удивлен, когда нашел дома учебник по логике для пятого класса примерно тех времен. Хотя в программе были некоторые идеологические сравнения социализма и капитализма, которые помогали ребенку делать «правильные» выводы, остальное было достаточно интересно. Сейчас такой предмет в школе сложно представить.
Но это было раньше, а мир не стоит на месте. Многие программисты (и половина авебовских) считают университет просиживанием штанов и очень жалеют, что опомнились только в конце третьего-пятого курса.
Еще пример: вчера я общался с человеком, который закончил полное художественное образование, и этот человек говорит мне: «Когда я вижу, что люди, далекие от искусства, делают что-то красивое, необычное, я понимаю, что когда меня учили, все-таки немножко поломали — я мыслю только теми категориями, которые в меня заложили».
Немного расспросив про программу этого самого образования, я выяснил, что человек вообще не слышал про основателя форкурса в Баухаусе (немецкая высшая школа строительства и художественного конструирования) Иоганнеса Иттена и его замечательные книжки «Искусство цвета» и «Искусство формы». И о многих других стоящих вещах. При том, что Иттеном перекидываются фрилансеры-вебдизайнеры :).
Перелом будет или нет?
С новыми технологиями и интернетом — наверное, будет. В американских колледжах есть прекрасная факультативная система, когда люди выбирают интересные им предметы. Те, кому не хочется напрягаться, валяют дурака в театральном кружке (ничего плохого о театре!). Но те, кому есть до учебы дело, используют этот шанс.
О том, что онлайн-образование должно поломать все сложившиеся стереотипы, сейчас говорят довольно громко. В прошлом году широко разошлась статья Павла Дурова «7 элементов системы образования XXI века».
Первые три абзаца действительно дословно повторяют Кэна Робинсона. Но в отличие от Робинсона, который просто популяризирует идею «Нужно что-то менять!» в статье предложены и некоторые варианты этих самых изменений.
Суть того, о чем говорит и Робинсон, и Дуров, и многие другие люди — конвеерная стандартизированная система почти закончилась. Мир меняется слишком быстро и каждый человек должен адаптироваться под эти изменения, формируя собственную образовательную программу.
Курсы
Благодаря чему можно учиться за компьютером, часто бесплатно. Таких стартапов, онлайн-лекций будет все больше.
- Видео лекций ведущих американских и российских университетов (Lektorium.tv)
- Coursera: видеолекции с субтитрами, текстовые конспекты лекций, домашние задания, тесты и итоговые экзамены
- Стартап, который нескучно учит програмированию (HTML, CSS, JavaScript, Ruby, Python, JQuery): Code Academy
- Стартап, который учит английскому: LingvaLeo
- «Облачные» и сисадминские курсы Microsoft (естественно, на основе их продуктов)
Подкидывайте еще :).